— Здравствуйте, в студии Алла Волохина. Глазные болезни у детей и, в частности, настоящий «бич» современности – близорукость, будут темами сегодняшнего нашего разговора в программе. Ученые прогнозируют, что к 2050 году половина населения планеты будет иметь слабое зрение. Хотя лично у меня такое впечатление, что каждый второй уже сейчас в очках или линзах. При этом нагрузка на зрение детей сейчас уменьшается, но это наверное только в теории. Ведь хоть уроков и занятий пока нет, но зато компьютерные и мобильные игры иногда в больших количествах используемые бесконтрольно, тоже очень влияют на зрение. Как не испортить зрение тем, у кого оно еще в норме и восстановить его к новому учебному году у близоруких? И можно ли восстановить ребенку зрение, если оно уже испорчено? Эти и другие вопросы мы будем задавать Татьяне Шиловой – главному врачу сети офтальмологических клиник доктора Шиловой, профессору, доктору медицинских наук, офтальмохирургу. Здравствуйте, Татьяна.
— Здравствуйте.
— Итак, можно ли сейчас говорить об эпидемии близорукости, и что нас к ней привело?
— Действительно, количество близоруких людей во всем мире увеличивается, особенно, это касается стран с развитой экономикой. Когда большое количество людей практически все время проводят на мониторами компьютеров, и когда зрительная нагрузка очень велика. Правда, единую для всех причину близорукости, врачи назвать не могут, то есть это многофакторное заболевание. И на сегодняшний день над проблемами близорукости работают ученые во всем мире. Мы считаем, что все-таки основным является генетический фактор. И второе, это то, что двигает эволюцию в целом. Ведь специфика работы человека сегодня требует ближнего фокуса зрения, человек эволюционирует в сторону работы на близком расстоянии.
— То есть, раньше люди в основном были охотниками и им было необходимо зрение вдаль, чтобы разглядеть бегущую вдали зверюшку.
— Именно так, а сегодня мы по большей части работаем на близком расстоянии с компьютерами, с книгами. Поэтому человек эволюционирует в сторону близорукости. И второй момент, что большая часть рабочей нагрузки приходится на орган зрения и вполне логично, что близорукость становится эволюционной чертой человечества.
— Я читала, что сейчас в Восточной Азии сейчас идет особенно такой лавинный прирост количества близоруких. В Сингапуре, близорукость выявлена у 80% молодых призывников, а 30 лет назад в армейском пополнении доля близоруких не превышала 25%. Среди медиков и биологов распространено мнение, что такому развитию близорукости способствуют какие-то генетические особенности, плюс влияние окружающей среды и образа жизни. Хотя в соседней Индии, среди сверстников этих близоруких сингапурцев, близоруких всего 10%. Вот как индийцам удается сохранит зрение? Ведь, между прочим, оттуда выходит много программистов.
— Когда мы говорим, что портим зрение электронными гаджетами, на самом деле, риски чрезмерно преувеличены. Конечно, в большинстве случаев «виновата» генетика. Не секрет, что каждая нация имеет свой генофонд.
— А что Вы скажете о российской генетике?
— У нас достаточно много близоруких людей. И во многом это связано не с гигиеной зрения, а именно с генетическим фактором. Но когда мы говорим о плохом зрении, то имеем ввиду не только близорукость, ведь это еще, и дальнозоркость, и астигматизм. То есть, когда речь идет о детском зрении, то здесь причины, конечно, с оптикой глаза. Но во взрослом возрасте, если человек пользуется очками, и зрение у него стабильное, то мы не считаем такого человека больным. Мы считаем его условно здоровым человеком, носящим очки.
— Но для него существует ограничение в некоторых профессиях. Вот, к примеру, вырастает юноша и хочет поступить в военное или летное училище, но из-за зрения его могут не принять.
— Когда мы говорим о зрении, мы оцениваем зрение с коррекцией. Если человек, надевая очки, видит всю таблицу или практически всю таблицу, то этот человек не считается больным. Проблема больного зрения — это когда человек, даже надев очки, не видит. Очки во взрослом возрасте – это не болезнь, тем более, что сегодня существуют современные методы коррекции зрения, после которых у человека не остается даже следов вмешательства в оптическую систему глаза.
— К коррекции зрения мы подойдем немного позже. Пока давайте вернемся к факторам, которые влияют на развитие близорукости. Расскажите, как влияет питание. Вот если обратиться к исследованиям ученых, то известно, что когда обследовали дикие племена, то выяснялось, что проблемы со зрением имел один человек из тысячи. Но когда этих племен касалась западная цивилизация, и эти люди начинали питаться хлебом, кашей – продуктами, которые употребляет современное человечество, то у них начинало снижаться зрение. Получается, что питание тоже влияет?
— Ну, определенным образом, конечно. Питание должно быть сбалансированным. И достоверно известно, что в тех странах, и в тех экономических ситуациях, когда население питалось плохо, не хватало продуктов не только высококалорийных, но и с высоким содержанием витаминов, микроэлементов, и питание было не сбалансированным, — острота зрения снижается, речь идет о той же самой близорукости. Ведь близорукость сама по себе – это слабость соединительной ткани, которая формируется в процессе роста ребенка. То есть, когда ребенок мало находится на свежем воздухе, когда у него малая двигательная активность, малая зрительная нагрузка (если он смотрит только на одно фокусное расстояние) развивается патология. Ведь именно в детском и юношеском возрасте должна происходить тренировка мышц аккомодационного аппарата, отвечающего за фокусировку зрения вдаль-вблизи. Должны быть физические нагрузки при смене фокусного расстояния, например, теннис, бадминтон, когда фокусное расстояние меняется с близкого на дальнее.
— А как вы думаете, вот если родитель гуляет с ребенком и говорит ему: «Давай посмотрим, что вон там на вывеске написано или нарисовано», если ребенок не умеет читать. Такая тренировка будет полезна?
— Конечно. И это более радостная ситуация, чем та, когда родитель опускает глаза в телефон и занимается им, а рядом идет ребенок тоже с таким же гаджетом. Я знаю немало людей, у которых трех- и даже двухлетние дети имеют телефоны, хотя в таком возрасте это чрезмерная нагрузка на зрение. Ведь каждая возрастная группа имеет свои особенности оптики. Дети рождаются дальнозоркими, и не зря природа создала ребенка именно таким образом. Потому что в таком возрасте, он должен больше смотреть на большие объекты – крупные буквы, крупные кубики, а мелкие значки вызывают перенапряжение зрение и усталость мышц глаза, что способствует появлению или усилению близорукости.
— Еще о питании, я читала о том, что питание очищенными и высокоэнергетическими углеводами приводит к усилению выработки инсулина, а инсулин стимулирует рост глазных яблок в длину, отчего и возникает близорукость. Вы можете нам это пояснить?
— Да, все верно. Это доказанный факт, ведь рост глазного яблока, по сути, и есть близорукость. Среднестатистический нормальный глаз имеет шаровидную форму, а глаз близорукого ребенка вытягивается в длину. То есть, если нормальный глаз – это мяч для футбола, то близорукий глаз – мяч для регби.
— А визуально это заметно?
— Нет. Это можно выяснить только с помощью специальных исследований. Их нужно проводить регулярно, это мониторинг близорукости. Мы объясняем родителям, что чтобы следить за процессом близорукости, нам нужны не чеки из оптики, а специальные биометрические данные осевой длины глаза. Если глаз растет больше критических показателей, тогда мы предпринимаем определенные усилия для стабилизации процесса. Ведь при близорукости дело не в том, что глаз становится длиннее по оси, растягиваются и внутренние оболочки глаза. При этом могут появиться патологические изменения, такие как дистрофия сетчатки или, в худшем случае, кровоизлияние в сетчатку. То есть возникают анатомические и функциональные изменения, и глаз с высокой близорукостью не всегда хорошо видит, даже со стеклом очков, наши заветные 100%. Проблема в том, что в этом процессе страдает и питание оболочек глаза, страдает сетчатка, страдает зрительный нерв. Высокая прогрессирующая близорукость – это заболевание, которое требует лечения, а не только ношения очков.
— Хорошо, а какое сейчас может быть применено современное лечение?
— Поскольку мы с вами говорим о детях, в детском возрасте лазерная коррекция зрения (наиболее эффективная у взрослых) до 18 лет не показана. Или может быть проведена в виде исключения. В основном же это аппаратное лечение, то есть дети приходят 2-3 раза в год (иногда чаще) на курсы аппаратного лечения. Оно включает тренировки на нейрофизиологических приборах, таких как Амблиотрон, например. Он создает специфические сенсорные связи и тренирует аккомодационный аппарат. Кроме того, это Аккомодотренер, это магнито- и лазерстимуляция – все физиотерапевтические приборы, которые помогают усилить питание в мышце, улучшить ее работу и нормализовать функциональное состояние мышцы.
— А можно ли уменьшить «минус» с помощью таких аппаратов или можно только остановить прогрессию?
— С помощью препаратов и приборов мы можем только остановить прогрессию. Для стабилизации прогрессии, мы можем применить еще одно средство, оно довольно распространено на сегодняшний день. Это ночная коррекция контактными линзами, так называемыми ортокератологическими. Они очень популярны не только у нас, но и в Европе или в США.
— Но мнение врачей об этих ночных линзах очень разное. Некоторые говорят, что их эффективность не доказана.
— Нет, эффективность доказана. И она доказана не только зарубежными, но и российскими авторами. А те, кто говорит обратное, просто не интересуются научной литературой. Это хороший способ стабилизации прогрессирующего процесса.
— С какого возраста можно применять ночные линзы?
— Мы можем рекомендовать их даже у детей 5-6 лет. Просто нужно помнить, что пользование такими контактными линзами — это серьезная процедура. И ответственность за корректность их использования и сохранность до 18 лет несут родители. Именно родитель ответственен за здоровье своего ребенка. Поэтому, когда ночные линзы покупают детям 12-14 лет, и родитель говорит, что ребенок неаккуратный, плохо меняет растворы, я всегда говорю, что даже в таком практически взрослом возрасте, именно родитель должен осуществлять контроль. Это кропотливая работа, но она достаточно эффективна при прогрессирующей близорукости. Ночная контактная коррекция значительно отличается от дневной. Так, дневные контактные линзы значительно хуже для ребенка, поэтому стоит выбирать либо ночную коррекцию, либо пользование очками. Собственно, очки — это не болезнь, и их бояться не стоит. Ими обязательно нужно пользоваться.
— Давайте еще поговорим о линзах. Вот рост глазного яблока, ведь именно от него происходит прогрессирование близорукости? Говорят, что линзы как-то препятствуют этому росту. Действительно ли это так, и какие нужны линзы: мягкие обычные или только ночные?
— Ну, мягкие дневные линзы, конечно, никак не помогут в приостановке роста близорукости. Они являются просто одним из средств коррекции. А вот жесткие контактные линзы так перераспределяют поверхность роговицы, что у нас образуется периферический дефокус, это более правильная фокусировка изображения на сетчатке. Она не дает стимула для растягивания глазного яблока. Это действительно хороший эффективный способ. А если говорить об очках, то существуют очки с перифокальными линзами, которые симулируют эффект этих ночных контактных линз, и их тоже можно использовать.
— А с какого возраста?
— С возраста 5-6 лет. Это тот возраст, когда происходит резкая прогрессия патологии. В более младшем возрасте начинать рано, глаз еще достаточно не вырос, да и надевать контактные линзы ребенку придется родителям.
— Это мы говорили о ночных линзах, а вот дневные линзы с какого возраста можно начать надевать?
— Каждые контактные линзы имеют свои параметры, и для каждого глаза они подбираются индивидуально. И если сейчас мы говорим о мягких контактных линзах, то это базовый набор с определенными параметрами. Если глаз не достиг размера контактной линзы, то ее просто физически невозможно надеть. А кроме того, мягкие контактные линзы достаточно вредны для глаз. При всей их красивой телевизионной рекламе, офтальмологи твердо знают, что это худший способ коррекции.
— А почему? Ведь они же хорошо пропускают кислород, в чем проблема?
— Это не более, чем реклама. На самом деле, все не так. Проблема в том, что контактная линза довольно близко адгезируется к поверхности роговицы. Ее посадка приходится на так называемую ростковую зону – переходную зону между роговицей и белковой частью глаза (зона лимба), где находятся ростковые стволовые клетки. И длительное ношение контактных линз приводит к травматизации этой очень важной ростковой зоны.
Если, к примеру, ребенок надевает линзы на публичные выступления или на занятия определенными видами спорта (исключается контактный спорт и бассейн), то их использовать можно. Но здесь существует еще одна проблема. Дети старшего возраста склонны перенашивать контактные линзы дольше означенного на упаковке времени, надевая их рано утром и снимая поздно вечером.
— Но это же разрешено в инструкции.
— То, что пишут в инструкциях, иногда очень далеко от реальной ситуации. Это опять к вопросу о рекламе. На самом деле, все гораздо сложнее. Мы очень часто сталкиваемся с проблемой кератитов – тяжелейших воспалений роговицы в детском возрасте. А во взрослом возрасте это очень частые ситуации, когда человек уснул в контактных линзах, и, приходя на прием, он виден издалека. Контактные линзы – это, действительно, масса проблем и воспалительного, и дистрофического характера. Поэтому они и считаются худшим способом коррекции зрения.
В случае стабильно высокой близорукости гораздо безопаснее выбирать методы лазерной коррекции зрения.
— Но до 18 лет они не применяются. Вы говорите, что детям вообще никакие дневные линзы лучше не применять, что делать? Пользоваться очками или надевать, скажем, не однодневные линзы, а месячного ношения? Может быть, отдать предпочтение жестким линзам?
— Мягкими контактными линзами их называют из-за материала изготовления, и не важно, какой у них срок ношения. Жесткие линзы из другого материала – полиметилметакрилата. Они подбираются на год и имеют несколько иные условия хранения и ухода.
— Но они плохо пропускают кислород.
— Неправда, они достаточно хорошо пропускают кислород. И если мы в ней спим, то суммарно такая линза находится на глазу не более 8 часов. Дневная линза находится на глазу гораздо дольше.
Что касается мягких линз, существует непреложное правило: чем короче у контактной линзы срок ношения – тем она безопаснее. То есть, ежедневные безопаснее двухнедельных, двухнедельные, безопаснее месячных и пр.
— В этом вопросе довольно сложно разобраться, ведь сколько врачей, столько и мнений. Совершенно непонятно, на что ориентироваться. Одни врачи говорят, что начинать с однодневных линз не очень хорошо, они очень тонкие и трудно «сажаются» на глаз. Лучше взять немного толще – недельные. Другие утверждают, что ухаживать за теми линзами, у которых более продолжительное ношение, ребенку сложно – лучше однодневные. У вас третья версия – очень много разногласий.
— Я думаю, что это связано с багажом знаний доктора и местом его работы. Если доктор работает в оптике, конечно, он будет продавать мягкие линзы, ведь он не владеет всеми знаниями. Если врач занимается чем-то помимо подбора корректирующих устройств, а, к примеру, лечит осложнения, появившиеся после этих средств коррекции, или является хирургом широкого профиля, то он естественно, выберет самое безопасное.
— Я напоминаю, что у нас в студии сегодня офтальмохирург, доктор медицинских наук, процессор, главный врач сети клиник доктора Шиловой – Татьяна Юрьевна Шилова. Вопрос от наших слушателей такой: может ли лазерная коррекция у родителей предотвратить возникновение близорукости у детей? Исправляется ли таким образом генетический фактор?
— Конечно же, нет. Это бы было слишком простым решением, если бы было возможным избавить от близорукости будущих детей простой лазерной коррекцией родителей. Более того, хочется сказать, что у детей близоруких родителей ухудшение зрения начинается в более раннем возрасте. И если у родителей слабая степень близорукости, у детей она может быть и раньше, и больше. Поэтому, конечно, нужно заниматься профилактикой.
— А скажите, длина светового дня как-то влияет на качество зрения?
— На сегодняшний день есть очень интересные результаты научных исследований, о том, что детям действительно очень важно находиться достаточное время на свежем воздухе и солнце. Японские ученые посчитали, что это время должно быть не менее 6-ти часов. Эти данные были доложены на нашей конференции в Соединенных Штатах. И мы, конечно, все улыбались, когда слышали результаты исследования, ведь ребенку физически невозможно находиться на воздухе 4-6 часов. Кроме того, у докладчика была озвучена и необходимая визуальная картинка – лето, зеленый лес. Также было выдвинуто предложение ставить парты в парках, покрытых зеленью.
— А просто развернуть парты к окнам в классе? Вот дети пишут, пишут, пишут, потом подняли глаза — и у них уже расстояние совершенно другое. И они имеют возможность взглянуть в окно.
— Конечно, это очень интересные идеи, но не знаю, насколько их можно реализовать. Тем не менее, родители должны стараться в летнее время, чтобы их дети как можно больше времени проводили на свежем воздухе.
— А смотрите, если дети во время урока отвлекаются и смотрят в окно — это совсем не плохо. Для глаз это точно хорошо.
— Я думаю, они вырастают более здоровыми. Вопрос в том, что они теряют информационно, возможно, и ничего.
— Хорошо. Возвращаясь к операциям лазерной коррекции. Эти операции не входят в систему ОМС?
— Они не субсидируются и не финансируются, за редким исключением, когда пациенту необходимо сделать коррекцию по медицинским показаниям. Это платные операции, и на сегодняшний день спектр их огромен: от самых простых до высокотехнологичных, сложных. Есть процедура, которая выполняется за 25 секунд и дает высочайший результат.
— Звучит все это очень хорошо. Но ведь эти операции делаются не так давно. И еще нет данных, что будет происходить с прооперированными людьми, скажем в старости. Как будет реагировать их роговица, если потребуется делать операции на катаракту, на глаукому и т.д.
— Операции по коррекции зрения, если говорить о примитивных ножевых операциях, — стаж их достаточно большой. Они появились 40 лет назад (кератотомия) и были достаточно травматичными. Сейчас пациенты возвращаются к нам с проблемами.
— А лазерную операцию им уже сделать нельзя?
— Можно. После кератотомии опытный хирург знает, как провести коррекцию. Ведь сегодня лазерная коррекция зрения – это высокоточные методики, срок существования которых достаточно велик. Первые операции проводились в 90-х годах прошлого столетия.
— Но ведь они выполнялись не массово?
— Почему? Достаточно массово. Сначала были технологии первого поколения, к ним относится ФРК, при которой ничего не резалось, а только выпаривалось. Для второго поколения характерно формирование «крышечки». И эти методы выполнялись массово – это десятки миллионов людей, если не сотни миллионов, им выполнили коррекции таким способом. Сегодня существуют суперсовременные фемтосекундные технологии, в том числе инновационная СМАЙЛ-технология, при которых ничего не режется, и их стаж уже насчитывает более 10-ти лет.
— Десять лет- это «ни о чем».
— Десять лет в медицине — это очень много. И мы уже знаем, как ведет себя роговица, что в ней не происходит никаких изменений. Если коррекция сделана на здоровой роговице, то с последней ничего не происходит. И можно совершенно успешно выполнять любые операции: катаракту, глаукому, отслойки сетчатки и пр. на сегодняшний день мы точно знаем, что этот лазер не вызывает никаких дегенеративных изменений. Он достаточно безопасен.
— Вернемся к детям. Исследования показывают, что при подборе им очков нужна полная коррекция, которая препятствует развитию близорукости. Но многие врачи по-прежнему пропагандируют идею, что необходимо «заставлять» глаз работать, поэтому нужна неполная коррекция. Вообще раньше считалось, что чем дольше ты не надеваешь очки, тем лучше. Что говорят по этому поводу сейчас?
— Это самые актуальные вопросы. Конечно, нужна именно полная коррекция. И те врачи, которые говорят обратное, просто неграмотны. Они не знают принципов работы глаза. То есть, когда мы надеваем коррекционное устройство, «плюсовое» или «минусовое», не важно, только в этом случае мышца начинает работать, и мы тренируем необходимую для нас аккомодацию. А когда глаз без коррекции очками или линзами, фокусировка на сетчатке не происходит, и глаз не работает. Это как раз стимул для роста глаза, что неправильно. Вопрос в том, давать ли максимальную коррекцию. Ведь не все дети могут перенести коррекцию с максимальным стеклом, тогда делается небольшая недокоррекция для лучшей адаптации ребенка.
— А как понять в этот момент состояние ребенка?
— Он может жаловаться на головокружение и дискомфорт.
— А не говорит ли это о неточном подборе средств коррекции?
— Это тоже может быть, и есть смысл перепроверить. Но вот очки с большим «минусом» действительно неким образом искажают мир – уменьшают пространственное изображение и меняют восприятие. Если ребенок не пользовался очками, и вдруг ему надевают очки с минус 3 или минус 4, это очень для него некомфортно. Поэтому выполняется промежуточная коррекция – сначала делается меньший минус, который со временем постепенно усиливается.
То же самое происходит с астигматизмом. Он может быть и «плюсовой» и «минусовой». Это тоже большая тема для обсуждения. Вообще, родители делают большую ошибку, когда не надевают детям очки, с эстетической точки зрения или послушав какого-то доктора. Во взрослом возрасте развить глаз невозможно. То есть именно в детском возрасте ребенок должен видеть хорошо в очках, ведь в это время формируется изображение в мозге.
Мы видим не глазом, а мозгом. И чтобы мозг умел видеть, его нужно учить этому детскими глазами. Ребенок обязательно должен носить очки, даже если он этого не хочет. В этом случае умные родители покупают себе очки с нулевыми стеклами, подбадривая ребенка своим примером. Показывают каких-то мультяшных героев в очках и пр.
Очки – это благо для ребенка, а не вред, и носящий очки человек не болен, он здоров. Куда большая проблема, когда человек в очках не видит, как в случае «ленивого» глаза – амблиопии. И если доктор прописал очки, носить их нужно. Просто при возникновении дискомфорта есть смысл перепроверить.
Еще один важный момент: детям подбираются очки только после осмотра с широким зрачком. Многие родители от этого отказываются, хотя бояться расширения зрачка не нужно.
— Это когда капают атропин?
— Да. Детям это не нравится, они могут плакать, ведь капли слегка пощипывают, а ребенок всегда боится и ограничения свободы, в том числе. Родители переживают, считая, что психологическая травма может быть больше, чем польза. Но нужно сказать, что польза великая, так как тонус детской аккомодационной мышцы очень сильный. И если мы не закапаем такие капельки, то получим некорректные данные при подборе очков.
— До какого возраста обязательно капать атропин?
— Это должно происходить всегда при подборе очков. И даже когда мы берем молодежь на лазерную коррекцию, тоже расширяем зрачок. Условно это происходит до 40 лет, пока присутствует аккомодация.
— Итак, в программе остается очень мало времени, а вопросов еще очень, очень много. Слушатели нам тоже пишут, но на все вопросы, к сожалению, ответить не удастся. Такой вопрос. Девочке 12 лет, зрение меняется: в учебном году, оно 0,6-0,5, а летом 0,7-0,8. Хочется остановить ухудшение и улучшить зрение. Врач в поликлинике сказал, что это невозможно, а оптимально делать гимнастику, капать капли, принимать витамины. Еще что-то можно сделать?
— Конечно. В таких случаях очень хорошо помогает аппаратное лечение. То есть, это функциональный спазм. Раньше его называли спазмом аккомодации, сегодня термин изменился на «привычное избыточное напряжение аккомодации». Оно возникает, когда глаз анатомически еще не вырос, а функционально, он реагирует как глаз близорукого человека, и появляется ложная близорукость. В этом случае здорово помогает аппаратное лечение на приборах Амблиотрон, Визотроник. Устройства восстанавливают нейросенсорные связи, аккомодацию, правда, не в домашних условиях. Нужно приходить в офтальмологические клиники или центры с оборудованными кабинетами охраны зрения и проходить курсы лечения, пока ребенок в пубертатном периоде.
— Когда ребенок щурится — это вредно?
— Это не столько вредно, сколько повод задуматься. Ведь с глазами очень много проблем, и это не только близорукость и дальнозоркость. Существуют и более серьезные заболевания – катаракта, например, или отслоение сетчатки. А дети ведь не всегда знают, как они должны видеть и не могут сравнить хорошее и плохое зрение.
— То есть, они не скажут: «Я плохо вижу».
— Конечно, это ведь не взрослые люди. Очень много детей к нам приходят с серьезными заболеваниями (тяжелыми воспалениями, отслойками сетчатки) на поздних стадиях, так как эти патологии внешне не видны и не болят. Ведь если глаз болит – ребенок пожалуется, а если он просто плохо видит, то ребенок скажет об этом очень-очень поздно.
Поэтому именно родители должны замечать, как ребенок смотрит, щурится он или нет, насколько близко он садится к телевизору, не смотрит ли он боком. Именно от внимания родителей к своим детям зависит очень многое, если не все.
— Что касается других детских болезней. Вот скажите, дальтонизм — это заболевание?
— Мы считаем это заболеванием, и на сегодняшний день дальтонизм неизлечим. Но разрабатываются коррекционные линзы, которые усиливают цветовосприятие. Ведь дальтонизм тоже бывает разным: выпадение одного цвета, двух или всех сразу (очень редко), когда пациент видит все в черно-белой гамме. Ученые уже разрабатывают средства коррекции для таких пациентов, которые усиливают цветовосприятие.
— С какого возраста можно определить дальтонизм у ребенка?
— Для этого потребуются субъективные методы исследования с ответной реакцией пациента. То есть, ребенку показываются определенные картинки, на которых в разной цветовой гамме изображены какие-то символы: цифры, буквы. К моменту проверки ребенок должен быть контактен. У каждого это свой возраст, но в среднем в 4-5 лет ребенок с готовностью отвечает, что он видит на картинке.
Хотя, дети тоже разные. Иногда приводят двухлетних детей, которые вполне контактны и спокойно проходят все обследования. А порой и школьники капризничают, срывая обследование.
Совет родителям: необходимо объяснять детям, что осмотр у офтальмолога – вещь необходимая. Они должны быть ежегодными, со своей кратностью в каждом возрасте. Причем дети на осмотрах должны быть контактными и называть хотя бы картинки, для проверки остроты зрения.
— Еще такая проблем, как ячмень. У некоторых детей часто бывают ячмени. Скажите, это сигнал того, что снижен иммунитет?
— Да, при частых ячменях мы прежде всего думаем об иммунной недостаточности. При этом, корректировать состояние нужно не только местно каплями, ведь существует риск, что все выльется в хирургическую операцию. А хирургия у детей — это всегда наркоз и целая цепочка сопутствующих ему проблем. Поэтому если ячмени (халязионы — воспаления желез в толще века) повторяются часто, то это связано с состоянием организма в целом: с его иммунной системой, с уровнем сахара в крови, с микробной контаминацией. Ячмень внешний на глазу – это не проблема глаза, это проблема организма в целом. Ее нужно решать комплексно, с педиатрами, иммунологами, иногда с эндокринологами.
— Скажите, вот сейчас лето и очень важно носить очки от солнца, даже детям, даже самым маленьким. С какого возраста можно подбирать очки?
— Считается, что природа умна: и у хрусталика, и у сетчатки достаточно защитных средств от повреждающего действия УФ-лучей. И тем не менее, мы считаем, что с 3-4 лет есть смысл применять солнечные очки. Тем более, что все достаточно часто путешествуют в страны с повышенной инсоляцией.
— Как подбирать детям солнцезащитные очки?
— Это должно происходить в оптике. И в их линзах должна быть достаточная защита от УФ-лучей.
— А сколько это в цифрах?
— Достаточной будет 20-30% степень защиты. Слишком темные очки не нужны.
— Слушатель Александр спрашивает: «Как вы относитесь к достаточно новому методу коррекции у детей – ортокератологии?»
— Мы о ней уже говорили. Это ночная контактная коррекция жесткими линзами.
— Это ночная линза?
— Да. Это ночная ортокератологическая линза, которая правильно перераспределяет поверхность роговицы, и пациент целый день хорошо видит без средств коррекции.
Я очень хорошо к ней отношусь. Мы в клинике уже 10 лет занимаемся ортокератологией и наблюдаем этих пациентов. Мало того, дети, когда-то пришедшие с близорукостью, затем носившие ортокератологические линзы как промежуточный вариант, достигнув 18 лет, делают у нас лазерную коррекцию зрения и прекрасно себя чувствуют.
— Еще вопрос. Диагноз у десятилетнего ребенка: сокращение мышц давит на хрусталик, очень плохо видит. Есть ли способы устранить это кроме витаминов и зарядки?
— Да. Это тоже физиотерапевтическое лечение. Скорее всего, здесь речь идет о том же привычно-избыточном напряжении аккомодации, которое названо другим языком. Именно физиотерапевтическое лечение, в этом случае очень эффективно. Есть феноменально замечательные приборы, позволяющие снять этот функциональный компонент близорукости.
— И в завершении, давайте подведем итоги состоявшейся беседы. Что самое главное стоит знать родителям и на что обратить внимание летом, чтобы помочь здоровью глаз детей?
Самое главное — это заниматься профилактикой. Регулярно посещать офтальмолога. Внимательно наблюдать за детьми (прищур, расстояние до телевизора, вынужденный наклон головы). Не пускать все на самотек, при назначении очков, обязательно ими пользоваться. Посещать курсы аппаратного лечения при необходимости. Не читать о проблемах с глазами в интернете, а больше доверять врачам и ходить на консультации к специалистам.
И, пользуясь случаем, я хочу поздравить своих коллег и их пациентов с днем медицинского работника. Пожелать им отличного зрения и замечательного здоровья.
— Мы тоже присоединяемся к поздравлениям. И в последние несколько секунд давайте скажем о режиме пользования компьютерами и мобильными телефонами. Сколько времени в день дети могут уделять гаджетам?
— Мы рекомендуем заниматься этим не более 2-х часов и с промежутками. То есть, если полчаса происходит работа с электронным гаджетом, есть смысл сделать паузу на полчаса. В совокупности на это должно уходить не более 2-х часов, или родители должны хотя бы стремиться к этому в летнее время.
— И если на компьютере изображение покрупнее, наверное, это менее вредно, чем мелкие значки в мобильном телефоне?
— Ну, мы вообще считаем, что вред электронных гаджетов сильно преувеличен. Экраны электронных носителей сегодня достаточно качественны. Но, наверное, да. С крупного экрана все гораздо приятнее, чем с мелкого.
— Ну что же, спасибо. У нас в студии была и отвечала на наши вопросы офтальмохирург Татьяна Шилова – главный врач сети клиник доктора Шиловой, профессор, доктор медицинских наук. Спасибо всем, кто нас слушал. До свидания!