Всем привет. Это программа «Всем обо всем» и сегодня у нас в гостях врач, профессор, доктор медицинских наук Татьяна Юрьевна Шилова.
Здравствуйте, Вы директор нескольких клиник?
Здравствуйте. Нет, я главный врач «Клиники доктора Шиловой» и немецкой клиники «SMILE Eyes», немецкого подразделения холдинга «SMILE Eyes».
Вы оперирующий врач?
Я активно оперирующий врач, то есть у меня в году порядка 5 тысяч операций.
Это сколько же в день?
Ну бывает и 20 операций в день, бывает и больше двадцати.
А детей оперируете, детей приводят?
Ну конечно. К нам обращаются от периода новорожденности до глубокой старости, когда людям уже более 100 лет.
Новорожденные — эта та категория пациентов, которые не могут рассказать о своих жалобах. Мы можем объективно оценить состояние их глаз только с помощью серьезной сложной диагностической техники и с помощью собственных знаний. Ведь не каждый офтальмолог может смотреть детей. В более старшем возрасте получается уже неким образом сотрудничать с ребенком, но это не так просто и тоже требует определенных навыков. Собственно, и оборудование, которое необходимо для осмотра ребенка 3-5 лет, очень отличается от диагностических устройств для взрослых.
А с какого возраста к вам приносят детей, есть ли совсем новорожденные?
Есть совсем новорожденные, чаще с косоглазием. Хотя косоглазие у детей первого года жизни вполне может быть нормой, ведь в этот период еще только развиваются корковые центры формирующие бинокулярную функцию, когда мы смотрим двумя глазами и сливаем изображение.
Когда стоит бить тревогу, если кажется, что ребенок что-то не видит?
Тревогу, однозначно, стоит бить в том случае, когда вы почувствовали, что у ребенка что-то не так. Ведь если вы придете к офтальмологу, покажете ребенка, и вас успокоят, сказав, что проблемы нет, это гораздо лучше, чем ждать какого-то срока при имеющейся проблеме. Каждый период в развитии ребенка требует обязательного осмотра офтальмолога: после рождения, в месячном возрасте, в полгода, в год. Именно тогда врачи объективно оценивают состояние глаза. А уже, к примеру, в три года многие дети могут называть видимые ими картинки, и диагностическая картина становится более яркой, так как мы можем полностью оценить работу зрительного анализатора.
И если уж мы заговорили о косоглазии, стоит упомянуть, что это вещь очень серьезная. Хотя довольно часто родители не придают ей должного значения, при том, что косоглазие имеет наследственную генетическую предрасположенность. То есть, если папа или мама имели косоглазие, у детей оно будет с большой долей вероятности.
А косоглазие можно вылечить?
Косоглазие поддается коррекции. Коррекции поддается положение глаза, но слиянию образов с одного и другого глаза необходимо научить, поэтому при косоглазии обязательно ношение очков. И с этим заболеванием, первым делом назначают коррекцию очками, если она нужна (а она нужна в большинстве случаев). При этом, именно от родителей зависит, как будет видеть их ребенок во взрослой жизни. Так как родители порой стесняются надевать детям очки. В силу своего мышления, им кажется, что очки ребенку не нравятся. И не надевая ребенку очки, когда это действительно необходимо, во взрослой жизни, мы получаем людей с т.н. «ленивыми» глазами и никакая коррекция уже не дает возможности видеть. Поэтому, если офтальмолог в детском возрасте назначает ребенку носить очки, это должно быть выполнено обязательно.
С какого возраста можно оперировать ребенка? Или маленьких детей лучше вообще не оперировать, а пытаться избавиться от патологии с помощью, упражнений, новых технологий или тех же очков и ждать подросткового возраста?
Спектр глазных заболеваний у человека, и ребенка в том числе, очень велик. И если речь идет, к примеру, о врожденной катаракте, которая кажется возрастным заболеванием, но встречается и у детей, то оперировать ее необходимо однозначно.
А какие заболевания глаз встречаются у детей чаще всего?
Чаще всего у детей, конечно, бывает косоглазие. Но не все типы косоглазия требуют операции. Однако если у вашего ребенка то заболевание, при котором нужно провести операцию, целесообразно ее выполнить в дошкольном периоде. Это для ребенка лучше и в психологическом плане, ведь будет ликвидирован косметический и оптический дефект, который потом убрать будет намного сложнее.
А если речь идет о коррекции зрения, ведь аномалии рефракции, встречаются у детей ничуть не реже, а может быть и чаще косоглазия, то их хирургическое устранение возможно только во взрослом возрасте. До 18 лет проводить такую операцию не принято из-за того, что глаз еще формируется.
Не принято или нельзя?
Таких четких конкретных указаний и ограничений в инструкциях Минздрава нет. Однозначного запрета на хирургическую коррекцию зрения у детей в официальных материалах также нет. Однако в офтальмологическом сообществе (в мировом, а не только в Российском) принято считать, что на момент роста глаза, коррекционная хирургия приносит больше вреда, чем пользы. Однако, если родители отказываются надевать ребенку очки, или когда между глазами ребенка большая разница в оптике (один глаз близорукий, другой дальнозоркий или между глазами с одной аномалией рефракции просто большая разница в диоптриях) у ребенка создается колоссальная разница в картинках с одного и второго глаза. Мозг не в состоянии слить эти две видимые картинки и возникает психологическая травма. В этом случае, речь действительно идет о хирургической коррекции, то есть коррекции по медицинским показаниям. И мы оперируем. Это не происходит массово, скорее небольшой процент, и все же, такое имеет место быть.
Другое дело, когда взрослый человек 18-20 лет носит очки и хочет от них избавиться, мы говорим: «Пожалуйста». Сегодня у нас есть супер технологии, которые помогут это сделать быстро и безопасно.
А вот у меня следующий вопрос: очки или линзы? Что лучше, а что вреднее?
Если вы носите очки и они вас устраивают, то пользуйтесь очками. Ведь если сравнивать в процентном отношении, осложнений от использования контактных линз в разы больше, чем от даже самого простого вида лазерной коррекции зрения. Это связано с долговременной перспективой.
Контактную линзу вы надеваете на глаз каждый день, а это источник инфекции. Дезинфицирующий раствор с множеством микроорганизмов попадает в глаз, и там, в благоприятных условиях, начинается их размножение. Поэтому длительное ношение линз, а, как правило, мы их перенашиваем, надевая рано утром и снимая поздно вечером, приводит к довольно серьезным инфекционным осложнениям. Кроме того, существуют такие осложнения, которые очень долго не дают о себе знать. К примеру, при долговременном ношении линз страдает ростковый слой роговицы.
Все мы знаем, что в нашем организме каждый день умирают тысячи клеток, чтобы возродиться (регенерировать) вновь. За регенерацию отвечают определенные ростковые зоны, так вот, при длительном ношении линз страдает именно эта зона роговицы, стволовые клетки которой становятся все более тусклыми, роговица истончается, появляется эпителиальная недостаточность, возникает синдром сухого глаза.
А к чему-то страшному это может привести?
Ну, безусловно. Наряду с инфекционными осложнениями, может произойти наползание конъюнктивы, изменение кривизны и оптических свойств роговицы (ее помутнение) и прочее.
То есть, лучше хирургическое вмешательство?
Если речь идет о сравнении линз и хирургического вмешательства – безусловно. Ведь на сегодняшний день хирургическое вмешательство – это всего 25 секунд! Мы делаем коррекцию зрения в течение 25 секунд, не минут. То есть феноменально быстро и практически всем, начиная от близорукости в 0,5 диоптрий и заканчивая близорукостью в 10 диоптрий.
Сразу вопрос: и сколько это стоит?
В нашей клинике, в системе «SMILE Eyes», такая операция для одного глаза стоит 105 тыс. рублей, вне зависимости от величины близорукости и сопровождающего астигматизма. То есть в настоящий момент, очень часто данную технологию под разным соусом пытаются сделать дороже. С успехом внушают, что у человека особые свойства роговицы: большая степень близорукости, тонкая роговица, высокий астигматизм. На самом деле при всем перечисленном, от хирурга требуются одинаковые мануальные навыки, одинаковая техника рук и все те же 25 секунд. Поэтому это некая нечистоплотность или недопонимание технологии хирургом.
Стоит ли насторожиться, если эту операцию предлагают сделать дешевле?
Я считаю, конечно, да. Вот смотрите. Если предлагают действительно сделать дешево, значит: первое – хирург учится. Ведь первые операции, согласитесь, не так точны из-за того, что нет достаточной базы данных, нарабатываемой при большом количестве выполненных операций. Когда хирург делает много, у него все отрабатывается до автоматизма и уже практически нет тупиковых ситуаций. Но если он только учится делать эту методику, операция не может стоить дорого, ведь гарантии точности соблюдения технологии нет.
С другой стороны, на цену может влиять, возможно регион. Вот если взять клиники «SMILE Eyes» — это холдинг, в котором на сегодняшний момент, уже 14 филиалов. Они находятся в Германии, в Австрии и три года назад, было открыто отделение в Москве. В Московском отделении оперируют 2 хирурга: немецкий – автор методики СМАЙЛ, и русский.
Ну, операцию же делает машина…
Машина делает руками врача, она только помогает выполнить операцию с высокой точностью и с высоким уровнем безопасности.
Операцию проводят с помощью лазера. Вот смотрите, роговица, это некий послойный пирог. Есть наружный слой, внутренний слой и есть средний слой в котором и нужно работать. Чтобы добраться до среднего слоя, раньше приходилось делать «крышечку». Стандартная технология ЛАСИК или еще более ранняя ФРК (или транс ФРК) снимают верхнюю поверхность. Это как, если вам необходимо достичь чернозема, вы снимаете верхний слой газона. Его можно выжечь, как при ФРК или сделать крышечку, которую после операции положат обратно, как при ЛАСИК.
ЛАСИК – вполне хорошая операция, и сегодня довольно много людей, которые уже через нее прошли, и может быть, даже очень довольны. Но каждый раз пациенты задают провокационный вопрос: «крышечка» прирастает? Я отвечаю: нет, не прирастает. И она не прирастет никогда.
А сама эта «крышечка» может открыться?
Да. И это самая большая проблема. Ведь даже ребенок, зацепивший пальцем, или неудачно прилетевший в лицо мяч, могут стать причиной ее дислокации. Конечно, ситуаций для ее открытия не так много, и тем не менее, такой риск всегда существует. Поэтому перед операцией пациент обязательно заполняет анкету, где есть вопрос о любимых занятиях и хобби. Это очень важно, ведь одно дело, когда человек вышивает гладью, другое дело, если он занимается боксом. Для активных в жизни пациентов, новая технология коррекции СМАЙЛ – единственный выход получить хорошее зрение и не беспокоиться о возможных рисках. Ведь операция выполняется без «крышечки», через прокол всего в 2 мм, который создается лазером.
То есть уже нет «крышечек», это интересно.
В технологии СМАЙЛ нет никаких крышечек. Есть только поверхность роговицы, в которой выполняют вход размером в 2 мм. И через этот вход хирургу удается пинцетом извлечь ту часть ткани, которая раньше выпаривалась.
Не вдаваясь в подробности, это та часть ткани, которая отвечает за изменение оптики?
Совершенно верно. Эта та часть ткани, которая отвечает за коррекцию. То есть, если мы извлекает эту часть ткани, глаз начинает видеть правильно с хорошей фокусировкой. Иногда даже не 100, а 120 процентов.
А насколько это безопасно? Ведь многие, и я в том числе, и моя супруга в сомнениях — делать или не делать? Не секрет, что каждый рассуждает так: «сейчас худо-бедно, но вижу, а понаделают там и останусь вообще без зрения».
В большинстве случаев, действительно, что человек не делает коррекцию, не потому, что он не хочет, а потому, что он боится, что может произойти нечто страшное. Когда мы предлагаем технологию СМАЙЛ, мы обязательно озвучиваем, что данная технология на сегодняшний день является самой безопасной. Произойти ничего не может, потому, что нет этой пресловутой «крышечки». Нет «крышечки» — нет входа для инфекции.
То есть, вы даете 100% гарантию?
Будем говорить так, что это близко к 100% гарантии.
Зрение можно потерять при операции?
Зрение потерять невозможно. Об этом мы и говорим пациенту. Ослепнуть при этой операции нельзя, а вот получить максимально возможную остроту зрения в его ситуации – можно. Причем, так и произойдет!
Собственно, есть люди, которые никогда 100% не видели в силу плохого развития глаза. В этом случае мы всегда предупреждаем, что человек после операции получит то зрение, которое он имел при коррекции очками или линзами, но уже без них. Таким образом, эта операция позволяет в кратчайшие сроки, безопасно, без каких-либо сложностей для пациента, получить высокое зрение. Оптимальное, на которое способен его глаз.
На сколько хватает такой операции? Какое время после операции у человека будет хорошее зрение?
Всю продолжающуюся жизнь.
И оно потом не испортится?
Зрение может испортится по другим, возрастным причинам, но близорукости у человека не будет никогда.
То есть, если был «плюс», может стать «минус»?
Нет, этого не произойдет. Но может возникнуть катаракта или глаукома.
А катаракту вы тоже делаете?
Да, катаракту я тоже делаю. Но если вернуться к технологии СМАЙЛ, в ней есть еще один немаловажный плюс в сравнении с предыдущими методиками – это послеоперационные ограничения.
После предшествующих СМАЙЛ методов коррекции у человека были довольно длительные послеоперационные ограничения – в течение недели и даже в течение месяца (чем старше технология, тем больше ограничений), а после коррекции зрения по новой технологии вы практически сразу — здоровый человек. На следующий после операции день можно играть в футбол, можно идти в бассейн, можно садиться за компьютер. И фактически, те люди, которые приезжают к нам ото всюду – со всего континента, из Австралии, из США, из Германии, они собственно приезжают всего на 3 дня. Первый день делают диагностику, на следующий день им делают коррекцию, на третий день они показываются врачу и улетают домой.
У меня последний вопрос. Аналоги этой технологии в наших государственных медучреждениях есть?
Я скажу так, необходимое оборудование для СМАЙЛ в государственных учреждениях есть. Но достаточный опыт работы хирургов присутствует только в тех клиниках, которые расположены очень далеко от Москвы.
Я подчеркиваю, очень важно, чтобы хирург сделал не три операции в месяц данным методом, выбрав идеальных пациентов и получив, хоть какой-то результат. Вы же понимаете, что если у пациента было –10, даже если у него осталось -2, он будет доволен. Он снял очки и его все устраивает. Но для того, чтобы говорить об успехе операции хирургу, он должен скорректировать зрение до четверти, а лучше до одной десятой диоптрии. В нашей клинике когда берут на операцию пациента, ему говорят, что вы получите ровно то, что мы вам обещаем. И это некий знак качества, это очень приятно, что мы так виртуозно владеем данной технологией.
Думаю, что у наших зрителей, как и у меня осталась к Вам масса вопросов. Поэтому, Татьяна Юрьевна, надеюсь, что мы увидимся еще. А телезрители могут задавать свои вопросы у нас на сайте и в соцсетях.
Действительно, у меня есть аккаунты в Инстаграм и Фейсбуке, а также я веду блог на портале Geektimes. Это портал для людей с техническим образованием, там интересное сообщество, поэтому, пожалуйста, присоединяйтесь, рада буду ответить на все вопросы.
